Я начал писать эту картину в 1944 году и работал над ней полгода, по три часа в день. Я назвал её «Галарина», потому что Гала для меня то же, чем Форнарина была для Рафаэля. И, совершенно непредумышленно, здесь перед нами снова появляется... хлеб! При внимательном и детальном рассмотрении станет ясно, что скрещенные руки Гала похожи на переплетенные прутья корзины для хлеба, а её грудь — на горбушку хлеба. Я уже писал Гала с двумя бараньими отбивными на плече, выражая своё подсознательное желание проглотить её. То был период чистейшего разгула фантазии. Теперь же, когда Гала поднялась на самую высшую ступень в геральдической иерархии моего достоинства, она стала для меня корзинкой с хлебом