«Триптих май — июнь» (англ. Triptych, May–June 1973) — триптих британского художника ирландского происхождения Фрэнсиса Бэкона, созданный в 1973 году. Он написан маслом на холсте, в память о возлюбленном Бэкона Джордже Дайере, который покончил с собой накануне ретроспективы художника в парижском Большом дворце 24 октября 1971 года. Триптих представляет собой фиксацию моментов перед смертью Дайера от передозировки таблеток в их гостиничном номере[1]. Бэкон был одержим и потрясён потерей Дайера в течение всей оставшейся своей жизни[2], написав множество работ, основанных как на самом факте его самоубийства, так и на его последствиях. Художник признался друзьям, что так никогда полностью не оправился от потери Дайера, описывая свой триптих 1973 года как способ очищения от разрывающих его душу чувств потери и вины[3].
| ||||
Фрэнсис Бэкон | ||||
Триптих май — июнь. 1973 | ||||
неизвестно |
«Триптих май — июнь» стилистически более статичен и монументален, чем более ранние триптихи Бэкона с греческими фигурами и головами друзей. Он оценивается в качестве одного из его «высших достижений» и обычно характеризуется как его самое сильное и трагическое полотно[3]. Из трёх «Чёрных триптихов», написанных Бэконом и связанных со смертью Дайера, «Триптих май — июнь», как правило, считается самым совершенным[4]. В 2006 году художественный критик из «The Daily Telegraph» Сара Кромптон писала, что «эмоции просачиваются в каждую панель этого гигантского холста … чистая сила и контроль кисти Бэконом захватывают дух»[5]. «Триптих май — июнь» был приобретён на аукционе в 1989 году Эстер Гретер за $6,3 млн, что стало рекордом для картин Бэкона[6][7].
В каждой из трёх панелей фигура Дайера обрамлена дверным проёмом, который вписан в плоский неопределённый передний план, окрашенный в чёрные и коричневые тона. В левой части Дайер сидит на унитазе, склонив голову между коленями, словно от боли[8]. Хотя его выгнутая спина, бёдра и ноги, по словам ирландского критика Колма Тойбина, нарисованы с любовью, Дайер явно сломан. Центральная панель показывает Дайера, сидящего на унитазе в более созерцательной позе, его голова и верхняя часть тела извиваются под висящей лампочкой, которая отбрасывает большую тень, похожую на летучую мышь, сформированную в форме демона или Эринии. Искусствовед Салли Ярд отмечала, что в изображении плоти Дайера «жизнь, кажется, зримо утекает … в насыщенную тень под ним»[9]. Поза Дайера предполагает, что он сидит на унитазе, хотя этот объект на центральной части никак не обозначен[1]. Шмид предположил, что в этой панели чернота фона окутала субъект, и он «кажется продвигающимся вперёд через порог, угрожая зрителю, как наводнение или гигантская летучая мышь с хлопающими крыльями и вытянутыми когтями[8].»
На правой панели Дайер изображён с закрытыми глазами, его рвёт в рукомойник. В левой и правой частях триптиха на его фигуры указывают стрелки, художественный приём, который Бэкон часто использовал, чтобы поместить значение энергии в свои картины. В этой работе стрелки указывают на человека, который вот-вот умрёт, и, согласно Тойбину, они кричат: «Здесь!», «Он!»[1]. Стрелка на правой панели, по его же словам, указывает на «мёртвую фигуру на унитазе, как будто сообщая фуриям, где его найти»[1]. Централизация композиции всего произведения обеспечивается благодаря лампочке на центральной панели и тем фактом, что Дайер на крайних частях обращён своим телом в центр триптиха. Композиция и постановка картины создают ощущение зыбкости, а двери в каждой боковой панели распахнуты наружу, словно для того, чтобы дать возможность заглянуть в темноту переднего плана[10].