Владимир Осипович (Иосифович) Роскин (17 мая 1896, Москва — 1984, Москва) — советский живописец, один из столпов советского плаката, мастер архитектурно-художественного проектирования. Работал в книжной графике, сценографии, станковой живописи, дизайне интерьера, обладатель гран-при всемирной выставки 1937 года в Париже.
Владимир Осипович Роскин | |
---|---|
![]() | |
Дата рождения | 17 мая 1896(1896-05-17) |
Место рождения | Москва |
Дата смерти | 1984(1984) |
Место смерти | Москва |
Гражданство |
![]() ![]() |
Род деятельности | график, дизайнер |
Отец | Роскин Иосиф Григорьевич |
Родился в Москве в семье присяжного поверенного Московской судебной палаты Иосифа Гершевича (Григорьевича) Роскина и Веры Львовны Роскиной (урождённая Ривка Лейбовна Дынкина, ?—1946)[1]. Старший брат — Григорий Роскин, младший — Александр Роскин.
В 1913 году одновременно с обучением в реальном училище посещал воскресные классы Строгановского училища, в 1915 году учился в школе Фёдора Рерберга, в 1916 году — в студии Ильи Машкова. Здесь его однокурсницей была Антонина Гумилина. В этом же году поступает в натурный класс Московской школы живописи, ваяния и зодчества[2].
В первые послереволюционные годы он работает в Отделе народного образования Московского Совета, а позже в Наркомпросе инструктором школьного отдела изобразительных искусств. Отдел ИЗО Наркомпроса формировал в это время коллекции губернских музеев и всевозможных художественных школ на местах. Роскин путешествовал по России с лекциями о современном искусстве и отбирал работы авангардистов для коллекций провинциальных музеев, которые просили привозить им образцы нового, «левого» искусства: произведения К. Малевича, М. Шагала, В. Кандинского, В. Татлина, О. Разановой, А. Родченко, В. Степановой, П. Кончаловского, А. Лентулова, Р. Фалька и других[2].
В это же время Владимир Маяковский пригласил Роскина сотрудничать в Окнах РОСТа. В 1920 году в «Окнах» печатаются плакаты: «В Америке сытно, в России голодно, но из Америки в Россию едут 15000 рабочих…», «В Германии независимых было два сорта: одни не боялись ни какого черта» (текст Рита Райт), «Рабочие и крестьяне, запомните истину эту: надо идти на фронт, надо помочь фронту, кроме самих себя у нас помощников нету» (текст Рита Райт)[3]. Работал над театральными постановками, в том числе над «Мистерией-Буфф», занимается станковой живописью, участвует в ряде выставок, работает художником-иллюстратором произведений Бориса Пастернака, Юрия Олеши, Алексея Толстого и других.
В 1921 году в Окнах Главполитпросвета печатаются плакаты Роскина: «Дорога к социалистическому строю», «Когда говоришь о товарообмене…»[4], «Декрет об обязательном оспопрививании»[5], «Для возрождения экономической мощи страны…» (текст Владимира Маяковского)[6], «Ремонтируй с.-х. инвентарь. Получишь хлеб!» (текст Риты Райт)[7].
Владимир Осипович был одним из первых даровитых оформителей книг Маяковского, с которым его связывали тесная дружба и карты. У этих художников хватало вкуса не ломаться под Маяковского, которого они боготворили, английский же стиль возник как самозащита. Все они принадлежали к авангарду и, не желая в годы торжества фотографического реализма отступиться от собственного лица, подались в оформители и если не вовсе забросили станковую живопись, то уже не выставлялись: маска невозмутимого, молчаливого джентльмена хорошо скрывала разочарование, — Юрий Нагибин[8].
В 1928 году совместно с коллективом Эля Лисицкого участвовал в проектировании и оформлении Международной выставки печати «Пресса» в Кёльне[9].
В 1930 году — главный художник советского отдела Международной выставки авиации в Берлине. Работал художником-оформителем на крупных международных выставках: в Лондоне (1930 год), на международной выставке пушнины в Лейпциге (1932 год), на Всемирной выставке в Париже (1937 год), где получил гран-при, на Всемирной выставке в Нью-Йорке (1938 год), где он совместно с К. Сапегиным оформлял зал «Трудовые резервы»[9] и других.
В 1933 году в Москве участвовал в выставке «Художники РСФСР за 15 лет»[10].
В 1939 году — автор (совместно с Владимиром Храковским) проекта внутреннего оформления зала социалистического земледелия Главного павильона ВСХВ[11].
В начале Великой Отечественной войны эвакуируется вместе с семьёй в Уфу, затем в Свердловск. В 1941 году на фронте погиб младший брат Владимира Роскина — Александр и восемнадцатилетний сын от первого брака Ося[12][13].
В 1943 году возвратился из эвакуации в Москву, где во время войны погибло собрание работ, оставленное им перед отъездом[2].
В 1944 году Роскин совместно с Алексей Левиным (1893—1967) оформлял выставку-праздник «Годовщина освобождения Донбаса от гитлеровских захватчиков» в Сталино, приуроченную к первой годовщине освобождения Донбасса[9].
В 1948 году за иллюстрации к книге Павла Бажова «Живинка в деле» Роскин был подвергнут журналом «Крокодил» резкой критике и обвинениям в формализме[14].
В 1955—1956 годах — главный художник павильона «Атомная энергия в мирных целях» на ВСХВ[15].
В 1960-е годы Роскин создаёт графику на газетных страницах, переосмысляя конструктивистский опыт соединения изображения и текста: на лбу условной красавицы проступает логотип «Правды», а сквозь очертания лентуловских колоколен читается слог советской передовицы[15]. В 1967 году — председатель художественного совета Комитета декоративно-оформительского искусства. В этом же году был отстранен от должности за поддержку художника Оскара Рабина[15].
И тут произошло нечто совершенно невероятное и неожиданное. Председатель худсовета Роскин вдруг встал на мою защиту. Его выступление сыграло большую роль на собрании. Он чудом выжил в сталинское время. Однако мечты о живописи в традиции двадцатых годов, особенно ему близких, пришлось оставить и заняться дизайном, — Оскар Рабин[16].
В начале 1970-х годов Роскин делает эскиз панно «Маяковскому посвящается» для новой экспозиции музея Владимира Маяковского в Лубянском проезде, а затем создаёт ряд картин, в которых словно прослушивает прошлое и мечтает стать неким летописцем его. В «Прощании» (1973) представлено последнее свидание художника с отцом, витрина с «Окнами РОСТА» показана в картине «Хорошее отношение к лошадям» (1977), продолжают тему «Мой век» (1974), «Окна РОСТА» (1975), «Полёт Уточкина» (1971)[2]. В это же время Владимир Роскин одним из первых начинает рисовать только-только появившимися в СССР фломастерами, виртуозно используя советский набор всего из четырёх цветов[15].
Он хорошо видел, до последнего дня работал, у него появилась старческая глухота, ослабла память, но ни тени маразма. Опрятный, подтянутый, благожелательный, ни в чем не поддавшийся власти, не прельстившийся ни одним ее гостинцем, «ни единой долькой не отдалившейся от лица», он до конца остался джентльменом. Он был хорошим, талантливым художником, многое умел, участвовал в оформлении «эпохальных» объектов: советского павильона на Парижской выставке, сельхозвыставки, павильона в Брюсселе и т. д., но не имел ни одной награды, ни даже звания «заслуженного», — Юрий Нагибин[17].
Продолжал писать до последних дней своей жизни.
Умер в Москве в 1984 году. Похоронен на Введенском кладбище (8 участок), рядом со старшим братом Григорием и его женой[18].
Сын от первого брака Иосиф погиб в 1941 году.
Вторым браком (с 1939 года) был женат на бывшей супруге писателя Валентина Катаева — одесской художнице Анне Сергеевне Катаевой (в девичестве Коваленко, 1903—1980)[1], с которой проживал в Малом Головином переулке, д. 12 до конца жизни[19].
Произведения Владимира Роскина входят в собрания ГМИИ имени А. С. Пушкина, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея В. В. Маяковского, Государственного литературного музея, галереи «Les Oreades-Ореады»[20], Британского музея, а также находятся в российских и зарубежных частных коллекциях[21][22].
В Москве проводились посмертные персональные выставки художника: