Ю́рий (Гео́ргий)[4] Ильи́ч Ре́пин (29 марта [10 апреля] 1877, Чугуев, Харьковская губерния, Российская империя — 9 августа 1954, Хельсинки, Финляндия) — русский живописец, член Товарищества передвижных художественных выставок[5], сын Ильи Репина от его первого брака с Верой Алексеевной Шевцовой (1854—1918)[3][6][7].
Юрий Ильич Репин | |
---|---|
| |
Имя при рождении | Георгий Ильич Репин |
Дата рождения | 29 марта (10 апреля) 1877(1877-04-10) |
Место рождения | город Чугуев, Харьковская губерния, Российская империя |
Дата смерти | 9 августа 1954(1954-08-09) (77 лет) |
Место смерти | Хельсинки, Республика Финляндия |
Подданство | Российская империя |
Гражданство | Финляндия (с 1939 года)[1] |
Жанр | портретная, историческая, жанровая живопись |
Учёба |
|
Стиль | импрессионизм |
Награды | II золотая медаль Мюнхенского Сецессиона (1910)[3]; |
Премии | |
Медиафайлы на Викискладе |
Третий ребёнок в семье Ильи Репина и Веры Алексеевны Шевцовой. Родился в Чугуеве в родительском доме художника после его возвращения из длительной поездки за границу. При крещении ребёнку дали греческое имя — Георгий[4][8].
После развода родителей в 1887 году Юрий и его младшая сестра Татьяна остались жить с матерью, старшие дочери И. Е. Репина переехали к отцу[9].
Первоначальное художественное образование получил в рисовальной школе княгини М. К. Тенишевой, где его отец преподавал живопись и рисунок. В 1899 году поступил вольнослушателем[10] в Императорскую Академию художеств. Занимался в мастерской отца, затем — у П. О. Ковалевского, а с 1903 года — в мастерской академика Д. Н. Кардовского[2].
В 1903 окончил Высшие педагогические курсы при Академии художеств, обучался в классе батальной живописи Ф. А. Рубо. В 1905 году, женившись на Прасковье Андреевне Андреевой (1883—1929), бросил учёбу, не получив звания классного художника[11]. В 1906 году в семье родился сын Гай[12][13], в марте 1907 второй сын — Дий[1][Комм. 2].
С 1907 года жил рядом с отцом в посёлке Куоккала, где Наталия Борисовна Нордман-Северова, гражданская жена Ильи Репина, выделила Юрию и его семье участок[Комм. 3], на котором был построен дом с мастерской, названный им из-за архитектурного сходства «Вигвамом»[16][Комм. 4].
В 1914 году открыл в Куоккале частную рисовальную школу для детей[10].
В Петербурге Юрий был чем-то вроде юродивого времён Василия Блаженного. Он появлялся в Академии «в рубище блудного сына и в опорках ночлежника на босую ногу» и, хотя ученики относились к нему с почтением и старались не замечать его нищенский убор, производил «жалкое, даже трагическое впечатление»[17].
После выхода в апреле 1918 года частей шюцкора к бывшей таможенной границе Великого княжества Финляндского и последовавшего за этим закрытия границы между Финляндией и Российской Советской Республикой вместе со всей семьёй Репиных испытывал сильную нужду[1], практически находясь на иждивении отца[3].
В ноябре 1925 года Ю. И. Репин получил у финских властей «паспорт Лиги Наций», дававший возможность выезда за границу. Посетившая летом 1926 года И. Е. Репина делегация советских деятелей культуры, в которую входили художники-основатели АХРР: Исаак Бродский, Евгений Кацман, Павел Радимов и Александр Григорьев, пригласила Ю. И. Репина приехать в СССР. Состоявшаяся осенью 1926 года поездка Ю. И. Репина в Ленинград была разрекламирована в газетах[1]; художник получает заказ на написание картины «Конец самодержавия»[Комм. 5].
Испытав сильное потрясение после смерти жены (1929)[Комм. 6], отца (1930)[Комм. 7] и сестры Нади (1931)[Комм. 8], вёл замкнутый, религиозный образ жизни, у него появилась склонность к мистицизму, основной темой его произведений становится тема страстей Голгофы[2].
В феврале 1935 года при нелегальном пересечении границы СССР пропал без вести ставший моряком и вернувшийся в Куоккалу после десяти лет плавания на судах нескольких судоходных кампаний сын Юрия Репина Дий. Пытаясь узнать о судьбе сына, Репин пишет письма директору Государственного литературного музея В. И. Бонч-Бруевичу[13], а затем и самому И. В. Сталину. Как стало впоследствии известно из дела Архива УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Дий (Дмитрий Юрьевич Репин) был арестован при нелегальном пересечении границы СССР и приговорен к расстрелу 10 июня 1935 года военным трибуналом Ленинградского военного округа по статьям 58–8 и 84 УК РСФСР. Дию Репину вменялась в вину «попытка организации покушения на высших руководителей партии и государства». По мнению следователей НКВД СССР, он состоял членом сразу двух антисоветских организаций: в куоккальском отделении Братства Русской Правды и в Русском общевоинском союзе[1][12]. Настоящие причины перехода Дием Репиным советской границы остались неизвестны.
В ноябре 1939 года в ходе массовой эвакуации населения перед началом советско-финской войны Ю. И. Репин с сестрой Верой был вывезен финскими властями в деревню Леванто общины Мянтсяля к северу от Хельсинки.
После Второй мировой войны жил в Хельсинки[19]. Продолжал заниматься живописью, использовал фанеру и картон. Писал иконы для православных храмов Финляндии[4], портреты на заказ. Не имел постоянного пристанища, бродяжничал. Известно[18], что ещё при жизни старшей сестры Веры Ильиничны[Комм. 9] Ю. И. Репин жил в ночлежных домах[Комм. 10].
9 августа 1954 года покончил с собой, выбросившись из окна четвертого этажа дома Армии спасения в Хельсинки[3][6][10][13].
Похоронен рядом со старшей сестрой Верой Ильиничной на православном кладбище Хельсинки в районе Лапинлахти[fi][10].
Работал в манере импрессионизма. Будучи помощником в мастерской И. Е. Репина, находился под сильным влиянием отца. Писал исторические картины, портреты и пейзажи. Создал много картин на евангельские темы.
В 1910 за картину «Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией)» получил юбилейную премию имени принцессы Евгении Ольденбургской и II золотую медаль Мюнхенского Сецессиона[3].
В 1914 году за картину «Тюренчен. В славной смерти вечная жизнь», заказанную в 1912 году шефом 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка императрицей Марией Фёдоровной Романовой, матерью царствующего императора Николая II[20][21] — вторую премию Общества поощрения художеств, в 1915 — премию по исторической живописи на конкурсе имени А. И. Куинджи.
В 1911—1912 годах участвовал в работе Всероссийского съезда художников. Экспонировал свои произведения на выставках Мюнхенского Сецессиона (1910), на выставках Товарищества независимых художников (1911, 1913), Товарищества передвижных художественных выставок (1914—1918)[5][Комм. 11].
Участвовал в выставках русских художников в Берлине (1930), Амстердаме (1930), Париже (d’Alignan, 1931). В 1933 году стал членом вновь образованного Общества русских художников в Финляндии[22].
«Это были тихие, скромные юноши и, кроме звучных имен, ничем не напоминали древних патрициев времен расцвета Римской империи»
|
«Илья Ефимович лежал на столе на веранде, где обычно пили чай. Юрия Ильича не было: он с утра куда-то исчез с ружьём. Шмаков прежде всего спросил Веру Ильиничну, заказала ли она гроб. Она ответила, что заказала, дорогой, с полным убором, и что об этом беспокоиться не надо. Вскоре вернулся Юрий Ильич. В руке он держал убитого зайца. Пройдя на веранду, Юрий Ильич прибил зайца в распятом виде к столу в ногах покойного и затем, вбив ещё один гвоздь, подвесил корзинку с яблоками. Когда его спросили, что это значит, Юрий Ильич ответил: „Я принёс в дар папе всё, что мог самого дорогого“.»
|
«Он всегда был набожным, а к старости становился ещё религиознее. Он построил рядом с шоссе часовенку, в которой молился за Россию и Финляндию и за всё человечество… Юрий был мягкий человек, он не хотел убивать даже мух. Поэтому он не ел мясо зарезанных животных. Он собирал вынесенных морем мертвых рыб и солил их, запасая на зиму. У него была большая слабость — алкоголь. К нему он то и дело прибегал, но на следующий день, плача, просил у Бога прощения. Иногда он наказывал своё тело за грехи, стоя полуголым в муравейнике… Когда война началась, это было для него большим ударом. Он переехал в Хельсинки вместе с другими переселенцами и продолжал свою аскетическую жизнь, занимался живописью, жил на попечении Армии спасения… Жители Хельсинки с удивлением видели ходившего на зимнем морозе человека с великолепными седыми волосами, поразительно похожего на Петра Великого. У мужчины не было носков. Он ходил в открытых сандалиях, с босыми ногами на морозе. Конец Юрия Репина был грустным. Он не вынес жизни, избрав смерть, и сам определил свой день…»
|
В библиографических каталогах |
|
---|